Сны о республике - Страница 28

— Ещё один? — удивилась она. — Я думала, что их в округе всего два, в цоколе Большой Ротонды и в Пятисотке.

— Это немного не то. Там раритеты в хорошем состоянии, ну, и цены, сама знаешь. А тут восстановленные и законсервированные книги. Серьёзных коллекционеров они не интересуют, а историки и просто любители берут охотно.

В это время из проулка, выглядевшего, как обычный технический тупик, вылетел какой-то толстый человек – или хуман? — и помчался по улице прямо на нас. Я только и успел дёрнуть кузину за локоть и упасть на пермакрит, роняя её на себя, иначе этот полоумный сшиб бы её, и, думаю, без травм бы не обошлось. А следом за беглецом на улицу, стуча противоскользящими подковками металлических ног, выскочили два полицейских дройда.

— Подозреваемый, немедленно остановитесь и сдавайтесь!! — громогласно выдал один из них через вокодер на полной мощности. Ответ последовал незамедлительно: беглец извернулся, выбросил назад левую руку и дважды выстрелил из зажатого в ней армейского бластера. Беднягу полицейского разорвало пополам. Второй дройд с бесстрашием машины прибавил ходу.

— Стой, Превис, тебе не уйти! — донёсся с неба другой голос, по всей видимости, живой. Между домами снижался спидер полиции. Беглец выстрелил и в него, однако, пилот был опытный, знал, чего ожидать, и резко дёрнул машину вверх, пропуская серию плазменных плевков под днищем. Я понял, что перед нами очень серьёзный преступник. Уничтожить патрульного дройда одно, а стрелять по машине, где заведомо находятся живые полицейские – совсем другое. Рука нырнула в карман куртки, обхватывая рукоять бластера, вполне законного, между прочим. Вообще-то, гражданским разрешения обычно выдавали только с двадцати трёх лет, но мог же я хоть чуть попользоваться тем, что сестра у меня Сенатор? Я перещёлкнул регулятор на пониженную мощность, молясь, чтобы успеть прицелиться раньше, чем беглец скроется за углом. Не успел. Но совсем по другой причине. Кузина, выхватив из сумочки собственное оружие, синим импульсом наэлектризованной плазмы отправила беглеца в нокаут.

— Метров с двадцати, — уважительно сказал я. — Глаз как шило. Тебе удобно, сестра?

— Ох, извини, — спохватилась Падме, обнаружив, что сидит прямо у меня на ноге. Оперлась на колено, поднимаясь, протянула руку, но я, как уважающий себя мужчина, встал без посторонней помощи. К тому моменту, как мы подбежали к преступнику, вокруг него уже стояли три дройда и полицейский сержант. Спидер приземлился поодаль. Вокруг начали собираться зеваки. Когда сержант перевернул лежащего на спину, и капюшон пальто слетел с головы, какая-то дама с домашним любимцем на руках, ахнула:

— Да это женщина? Беременная?

Другая прохожая, кривясь от боли, набросилась на Падме, размахивая одной рукой, вторая висела плетью:

— Ты в кого палишь, сучка?? Не видишь?? Беременную оглушила, меня зацепила! Сержант, отберите у неё лицензию и оштрафуйте!

— Спокойно, спокойно, дамы и господа, — обогнув разбушевавшуюся даму, к лежащему приблизился нескладный, высоколобый и тонконогий полицейский офицер. Вышагивал он важно, как болотная птица во время охоты за квакшами. Этого человека я видел раз или два в Сенате, фамилия его была Диво. Он любил поважничать и покрасоваться, но, по словам магистра Кеноби, дело своё знал.

— Парень с длинными волосами, — назидательно подняв палец, произнёс он тягучим неспешным тенором, — не становится женщиной, даже будучи накрашен. А содержимое данного животика мы сейчас проанализируем. Бешмамб, анализ, пожалуйста. Мамбеш, съёмку.

Глазастый дройд-эксперт склонился над телом, маленький дройд-помощник нацелил голокамеру.

— Синтетический наркотик, сэр! — доложил эксперт. — Состав отличается от предполагаемого незначительно, примеси позволяют однозначно установить место производства.

— Прекрасно, прекрасно, — улыбнулся офицер. Приподнял бровь, уставившись на мою кузину, будто только что заметил: — Сенатор Амидала? Добрый вечер. И снова Вы оказываетесь рядом с местом преступления… Однако, на сей раз Вы оказали большую, не побоюсь этого слова – неоценимую услугу следствию. Обязательно упомяну в рапорте комиссару.

— Лейтенант, а могу я попросить Вас не делать этого? — проникновенно заглядывая ему в глаза, попросила Падме. — Решат, что я хочу организовать себе рекламу.

— Мэм, я обязан…

— Прошу Вас.

— Ну, хорошо, хорошо. В таком случае, Вам лучше уйти, пока не явились репортёры, а случайных свидетелей следствие сможет убедить. Оскорбление Сенатора обычно влечёт за собой крупный штраф… — он покосился на шумную свидетельницу. Та заметно сдулась и отвела глаза.

Пользуясь великодушием лейтенанта Диво, мы поспешили покинуть место происшествия.

— Всё, — сказала кузина. — Погуляли. На сегодня приключений хватит. Теперь предлагаю поужинать.

— Уже домой? Неохота, — поморщился я.

— Зачем же? Я знаю неплохое местечко. Правда, частушек там не поют, и пострелять, думаю, тоже шанса не будет, но кухня превосходная.

Мы сели на местный "бегунок", асимметричные вагончики которого катились вдоль треугольной решётчатой фермы, с каждой стороны в своём направлении, и через двадцать минут оказались на другой, поверхностной линии "магнитки". И вскоре вышли на станции, что висела, будто переливающийся хрустальный астероид, над небольшой круглой площадью, заглублённой в наземные кварталы этажей на двадцать, не больше. Вдоль её периметра и многочисленных балконов, опоясывающих строение-колодец, располагались магазины, парикмахерские салоны и другие заведения. А, так вот мы где, сообразил я, прочтя название на стене станции. Район Фобоси, но не та часть, где университет и медцентр, а дальняя относительно Сенатского района.